Интересен все-таки этот процесс обучения, ну, например, пению. Наш преподаватель бьется изо всех сил, пытаясь научить нас петь, не только попадая в ноты, но и музыкально, чувствуя музыку и настроение. Вот, например, мы уже полгода разучиваем Перголезе "Стабат матер", трогательная и пронзительная музыка, оплакивание Божией матерью своего сына. Прошло полгода, - и вот Ольга Николаевна, наш руководитель, уже ясно слышит партию альтов, партию сопрано, мы, как правило, попадаем в ноты, дышим там, где надо, а где не надо - не дышим, тянем фразу, делаем крещендо и диминуэндо, а произведение - не выстраивается, музыки - нет.
И она начинает нам рассказывать: И она начинает нам рассказывать: оказывается, это потому, что когда поем, мы слышим и слушаем только себя (причем, она откуда-то все это про нас знает, и не ошибается ведь, черт побери ), а надо слышать и соседей по партии, и "вражескую" партию сопрано, и рояль. Оказывается, в пении очень важна голова, то есть весь этот процесс надо ясно сознавать и постоянно отдавать себе отчет в том, что происходит, и что ты должен делать. И при этом делать все это легко, непринужденно и, самое главное, с соответствующим настроением, то бишь, с чувством. Потому что как бы в душе ты не переживал и не чувствовал, если это никак не выражается внешне, - музыка звучит холодно, отстраненно и равнодушно, не цепляет и, в сущности, такая музыка бессмысленна и безобразна. Причем, я, например, уже отчетливо это сознаю и понимаю, я это слышу, но кроме того еще чувствую, что мне пока еще не до внешней выразительности, - столько задач нужно решить одновременно за такой короткий промежуток времени. Никогда бы не подумала, кстати, сколько нужно решать задач, когда "просто поешь" .
И вот, проникаясь словами нашей Ольги Николаевны, я беру свою ноту, тяну ее и одновременно пытаюсь слушать людей вокруг себя, свою партию, потом, о чудо, вплетается голос сопрано, и я его слышу, я могу услышать и осознать, как их высокий ручеек вплетается в нашу широкую и могучую реку альтов. Еще усилие, - и я осознаю рояль, - вот он - он играет и мою партию, и партию сопрано и еще какие-то аккорды сопровождения (ну, врать не буду, все это я еще различаю не очень отчетливо). Наверное, людям, связанным с музыкой, это смешно, но я реально ощущаю эти усилия, которые приходится делать, - и мне открывается еще один, новый кусочек мира, новая его грань. Какая-то новая связь в мозгу устанавливается и начинает функционировать. Я как бы еще больше прозреваю, мне открываются новые возможности воспринимать этот мир, в новых для меня его проявлениях.