Если бы я захотела написать некое литературное произведение, то вышло бы, наверное, что-то подобное "Опытам" Монтеня, по жанру, конечно. Когда я их почитывала в ранней молодости (раздуваюсь от гордости, да-да, я почитывала в свое время Монтеня, вроде бы так и не дочитала, но сам факт, сам факт...), то очень, сильно, чрезвычайно завидовала автору в том, что он написал толстенную книжку своих размышлений обо всем и толком ни о чем, ее опубликовали и до сих пор кто-то вроде меня почитывает ее, раздуваясь от гордости, что читает Монтеня. Было ощущение, что такого добра у меня навалом, только кому оно нужно. Это я вовсе не про то, что пишу сейчас, это так, просто... фигня какая-то...
читать дальшеНу и вот про сны. В восемь утра меня, как обычно, разбудила наша кошка по имени Мышь. Она всегда так делает: примерно за час до будильника ей становится невмоготу, так хочется нашего внимания и ласки. По какому-то странному совпадению обычно за час до звонка будильника мы сладко спим. И ей приходится ходить по нам своими лапами и громко орать, простите, жалобно мяукать. Ну, у каждого бывает, вот так захочется внимания и ласки, а все вокруг дрыхнут и им хоть бы хны. Разумеется, приходится что-то делать, орать, например, ну или жалобно мяукать. Впрочем, если Мышь немного погладить и повернуться на другой бок, то, возможно, она этим удовлетворится и уйдет спать дальше, ну а вы получаете замечательную возможность поспать еще часок до будильника. Это всегда приятно, правда же?
Итак, в этом промежутке иногда мне снятся замечательные отчетливые сны, яркие и хорошо запоминающиеся.
Началось все с того, что в наш огород заехал огромный черный паровоз, он был действительно огромен, раза в два больше любого нормального паровоза, и, разумеется, никакие релься для него были не указ, поскольку он спокойно въехал через ограду нашего дома и остановился прямо над нами, плотно придавив нас к земле, я уж было думала - задавил, но нет, мягко так над нами встал, но плотно, так что, как оказалось, из-под него можно было высвободиться и вылезти, хотя и с трудом. Как вы думаете, зачем бы это он нас посетил, ввалившись на территорию, являющуюся нашей частной собственностью? А вот зачем - кино снимать, конечно. Актерами были в основном дети, они тут же врассыпную разбежались с этого паровоза по всем углам нашего сада и огорода (пропали мои цветочки и ягодки). Впрочем, были и не только дети, их сопровождали несколько представительных дядек в кожаных пальто и шляпах, высоченные и такой яркой характерной наружности, что сразу было ясно, все они великие творческие люди, только неясно было, кто у них главный, и к кому обращаться за объяснениями, с возмущениями и требованием наведения порядка. Пришлось выбрать наугад самого высокого и представительного и, задирая голову, призвать его к ответу. Творческие люди вроде бы были готовы пообещать мне этот самый порядок, по крайней мере, хотя бы когда-нибудь, рано или поздно, но детишки уже забежали в дом. В дом, с такой любовью мной устроенный, где тщательно подбиралась каждая деталь, стены увешаны картинами, в интерьере все продумано, ни одной лишней детали, каждая вещь любимая и радующая глаз. А паровоз, между прочим, взрыхлил всю землю, когда проезжал по участку, и эта черная земля теперь в доме повсюду, разносимая веселыми детскими ножками. Я ничего не имею против этих детей, но сейчас они тут все будут убирать и мыть, проносится в моей голове, и я кричу: "А кто тут будет мыть?!!"
Может, я слишком зациклена на чистоте? 