По поводу предыдущей записи задумалась - вот эта фраза "сплетая пальцами музыкальный узор" не слишком ли пошленькая какая-то, есть в ней какая-то "прееелееесссть", слащавость, красивость, фальшь. А, между прочим, хотелось сказать именно это. Для меня ведь музыка, которую я играю, завязана на физическое ощущение касания клавиш кончиками пальцев, пальцы расставляются в аккорды, перекрещиваются, плавно переходят с одной клавиши на другую, и действительно получается такое плетение, как вот я нитки переплетаю при вышивке, в ней ведь тоже мне нравится эта работа пальцев: один крестик здесь, переходишь к крестику в другом месте, потом в третьем целая группа крестиков, образующая странную форму, потом берешь другую нитку - и то же самое. Сначала получается странная каша из разноцветных маленьких крестиков, и только в самом конце вытягиваешь ткань из канвы, расправляешь, смотришь на все целиком - и видишь, - что действительно получилась картина, сюжет, образ, создающий определенное настроение и атмосферу. А при игре на фортепиано при определенном сплетении пальцев создаются определенные звуки, и все они должны быть не просто так - звуки, - а каждый иметь определенную окраску, значение, настроение, и при сплетении этих звуков создается музыкальный узор, картина, образ, который можно почувствовать и ощутить явственно, как будто видишь его воочию (классное слово "воочию", откуда оно ко мне прицепилось, не знаю, но очень его люблю, вкусное такое слово).
читать дальшеВчерашний урок музыки был довольно необычным, сложным, интересным, хочется разобраться поглубже, чему же меня учила НД. Даже хорошо, что у меня есть возможность об этом что-то написать, хотя не знаю, получится ли передать правильно.
Итак, разумеется, разбирали Баха, я хотела начать именно с него, поскольку с этой пьесой у меня основные проблемы. Правда, до сих пор я не осознавала истинного масштаба проблем. Ноты-то я выучила, но легче от этого не стало, я играю набор нот, который не становится музыкой. (Именно осознание этого и заставило меня идти в музыкальную школу, и вот над этим-то мы с НД, в сущности, и работаем).
НД ошарашила меня вопросом, верю ли я в Бога, и буквально потребовала, чтоб я прямо здесь, у рояля, не сходя с места, испытала целую гамму разнообразных чувств: тихий вопрос, обращенный Туда, потом вопрос, заданный более яростно и громко, нарастающий гнев, ярость, потом успокоение и раскаяние в своем возмущении, светлая печаль, нарастающая надежда и так далее. Каждому аккорду нужно найти объяснение, обоснование, образ, который я хочу выразить, понять, что я хочу этим сказать, чувство, которое я должна пропустить через себя, почувствовать его сама, и эти чувства должны быть быстро сменяющимися и контрастирующими. В нотной записи эта пьеса Баха представляет собой довольно однообразный набор аккордов, в которых время от временя меняются некоторые ноты, и берутся они то выше, то ниже, то тише, то громче. И вот НД мне говорит, что я действительно играю тише или громче - и ничего более, не придавая музыке никакого значения и смысла, потому-то чуда превращения нот в музыку не происходит. Она предложила мне продумать и написать над каждым аккордом то чувство, которое я хочу им передать. Так ведь мало этого, каждое это чувство надо будет прочувствовать и выразить его пальцами. Вот к примеру, я играю "пум-пум-пум" левой рукой, тремя пальцами последовательно и отрывисто, трезвучие. НД говорит, что я играю его утвердительно, и получается неинтересно, а надо вопросительно. То есть мизинцем я должна выразить вопросительную интонацию. И не просто какой-нибудь там вопрос, а вопрос, обращенный к Богу, значительный, важный для меня вопрос, может быть, жизненно важный. Даже если я играю при этом тихо, это не значит, что вопрос какой-то проходной, нет, я должна отразить эту тихую важность. А следом за этим следует громкий аккорд, не менее важный, такой же важности, может быть, но значительно более напряженный, восклицающий.
И вот я пытаюсь понять, как надо двигать мизинцем, чтобы получилось не утверждение, а вопрос. Пока я сосредоточилась на этом. И это я вроде бы поняла. Чувствую только, что этого явно недостаточно.
И еще я ощущаю протест против необходимости выражать чувства на публике, рассказывать о них. Мне совсем не хочется писать эти свои чувства (а все-таки они должны быть моими, чтобы я могла их прочувствовать) над аккордами, чтоб любой мог их прочитать. В этом заключается артистизм, говорит НД, а без артистизма настоящая музыка невозможна. Я чувствую себя паталогически неартистичной. НД говорит, что я играю отстраненно, что я неэмоциональна, но я очень эмоциональна, просто это не отражается снаружи. А теперь вот я должна отражать, демонстрировать, показывать, пропуская через себя придуманные кем-то чувства.
И вот какое подступает ко мне мое собственное чувство, - что музыка - это большой обман, иллюзия, качественное притворство. Но скорее, я думаю, это неминуемые искажения при обучении, при передаче какого-то умения от одного человека другому, от преподавателя ученику (а по-другому научиться игре на фортепиано невозможно, это искусство, передаваемое лично).
-
-
01.04.2011 в 14:43-
-
01.04.2011 в 15:51