Опять среда и опять сольфеджио. Преподаватель у нас просто замечательный, я испытываю по отношению к ней только положительные эмоции, но по-прежнему радуюсь, когда оно заканчивается, что сольфеджио пережила и свободна от него на целую неделю. Но неделя так быстро проходит...

Каждый раз для меня это испытание: требования выросли, а во мне как-то ничего к лучшему не поменялось. Все так же я с трудом отличаю интервалы, а уже требуется на слух отличать септаккорды от квартсептаккордов, в интервалах узнавать верхнюю и нижнюю ноту, в общем, на мой взгляд, чистый бред. Надо легче к этому относиться, конечно же, но мне ужасно неприятно постоянно прокалываться на виду у всей группы, спрашивают-то всех по-очереди. Хотя нельзя сказать, что прокалываюсь я каждый раз, возможно даже не так часто, но всегда мне ужасно сложно, и я чувствую, как непосильная нагрузка наваливается на мой бедный мозг

. И вообще все это обучение очень стимулирует мою мозговую деятельность, что очень полезно, поскольку регулярная нагрузка с хорошей мотивацией явно лучше редких всплесков активности, как это обычно бывает.
читать дальшеСтранно, но к специальности я отношусь с большой любовью и нисколько ее не опасаюсь, хотя там тоже бывает непросто, а уж как часто у меня вообще ничего не получается. Наверное, потому что это индивидуальные занятия, мы вдвоем с преподавателем, хотя играть в классе гораздо труднее, чем дома. Прямо сказать, чтобы у меня получилось в классе хорошо, дома мне надо довести это до совершенства. А если у меня просто что-то начало получаться дома, в классе точно ничего не выйдет. Преподаватель на меня действует очень сковывающе, хотя она замечательная, и у нас прекрасные отношения, и, разумеется, у меня нет никакого страха перед ней. Но вот то, что она замечает каждую ошибку и говорит мне о них, что, собственно, и является процессом преподавания, действует на меня так, что у меня просто все вылетает из головы, и я начинаю играть бессознательно, не успевая ничего сообразить и, разумеется, делая ошибку за ошибкой. Мой мозг просто отказывается от всякой деятельности, выкидывает белый флаг, закатывает глаза и падает в обморок, и мне приходится делать ставку на то, что запомнили руки, а они у меня пока что обладают прямо-таки младенческой памятью. И тем не менее никакого беспокойства перед специальностью я не испытываю, а наоборот, хожу на нее с радостью и удовольствием, в отличие почему-то от сольфеджио.
Пожалуй, хорошо, что в детстве меня не отправили в музыкальную школу. Только лишние нервы были бы, и никакого удовольствия, а пианино я бы вспоминала, как страшный сон. А хотя вот сейчас я также могла бы заниматься в музыкальной школе для взрослых, только вспоминать, восстанавливать технику, было бы проще, заложена была бы база, и, насколько я себя знаю, прочно заложена, и результатов я добилась бы значительно больших, чем возможны для меня сейчас. Ну вот, даже расстроилась, представив, как это было бы здорово.