А в воскресенье вечером ездили репетировать в ДМШ им. Мравинского, где оказалась достаточно большая сцена, чтоб наши хоры всем скопом там поместились. На этот раз готовились к юбилейному концерту нашей школы в большом зале филармонии, который тоже намечается на конец мая, насыщенный будет май, однако. (Наш хор туда все-таки взяли, и меня из концертного состава пока не исключили, так что попасть на сцену филармонии я до сих пор рассчитываю).
читать дальшеВот здесь пришлось два с половиной часа проторчать на сцене на своих двоих, и весь вечер мы провели под портретом Мравинского, про которого по случайному совпадению в тот же вечер Гергиев в передаче Познера (посвященной открытию второй сцены Мариинки) рассказывал, какой это был замечательный музыкант. К слову, он еще сетовал (Гергиев), что в школах отменили музыку, что люди от музыки отлучены, не интересуются ею, не играют и не поют, и еще намекал на какие-то околомузыкальные, но совсем не музыкальные городские мероприятия (не на рождающийся ли на наших глазах четырехтысячный хор?). Вообще, было немного странно это слышать, особенно в последнее время, когда я регулярно попадаю в большие скопления людей и поющих, и достаточно серьезно занимающихся музыкой, в том числе классической (конечно, может, не очень профессионально, зато от души и со всей любовью). Хотя понятно, что хождение по музыкальным школам и репетициям не является обычным занятием для нормального взрослого современного человека.
Итак, треть отпущенного нам времени ушла на размещение всех хоров на сцене, еще треть времени мы пытались, каждый хор по очереди и всей гурьбой, отпеть свою первую песнь, что осложнялось тихими, но ожесточенными спорами дирижеров (у каждого хора свой, так что собралось их немало) и завуча нашей школы, в каком темпе лучше исполнять, на каких нотах завершать, и какими по длительности должны быть эти последние ноты. На глазах рождались новые вариации Шостаковича (люди-то творческие собрались), но все же к консенсусу им прийти удалось, остановились на классическом варианте. Ну а дальше по быстренькому каждый хор по отдельности исполнил свою песню (остальные бурно аплодировали и радовались) и завершающим аккордом все разом "Многая лета" в разных темпах.
Наконец я увидела всех наших дирижеров в действии, у каждого свой характер и своя манера дирижировать. У мужчин - у одного скупые и мелкие жесты, у другого размашистые и по-военному жесткие, а молодая женщина дирижировала, кажется, всем телом, изгибалась, как тонкое деревце на ветру, и руки у нее извивались, как тонкие ветви, изгибая мелодию, плавную и нежную. На это само по себе стоило посмотреть, зрелище захватывающее. Такая манера дирижирования, пожалуй, полноценно заменяет фитнес.
Хоры, в данный момент не поющие, пытались расположиться на сцене поудобнее, рассаживались по краю сцены и на полу по-турецки, девочки (детский хор тоже присутствовал, и самым младшим поставили скамеечки) заплетали друг другу волосы, в общем, картинка была идиллическая на фоне исполняемых самых мелодичных народных распевов, которые только можно было найти.
Я так поняла, наш хор-таки не опозорился, и никаких отрицательных отзывов со стороны руководства в нашу сторону не последовало, потому что на рутинной понедельничной репетиции наша руководительница была как-то на редкость добродушна и особенно нежно нам улыбалась, упорно при этом добиваясь идеального исполнения каждой ноты. Хотя, может, просто ее так вымотали все эти события, которые легли основным грузом на ее плечи (для нас это все-таки скорее развлечение, а для нее – работа и ответственность), что сил не было на нас ругаться.