Полноценный звук: про искусство

Когда я училась в музыкальной школе, меня пытались научить петь. Это очень просто, говорили мне, надо просто широко открыть рот и позволить звуку свободно излиться из тебя. И еще внутри себя нужно создать из своей гортани подобие трубы, чтоб звук шел по ней свободно. А, еще нужно, чтоб он оттолкнулся внутри тебя от опоры и пришел в резонанс с черепной коробкой - и вуаля - прекрасный полноценный звук твоего индивидуального тембра готов. Пока непонятно, будет ли приятен твой личный тембр большинству людей, но это совсем другая история, сначала нужно научиться создавать этот звук и управлять им. Лепить им, как из пластилина, различные формы. Мне объясняли, что я сама уродую свой звук, зажимая его гортанью и не открывая как следует рот. Мне говорили, что может быть вокальный голос и не у всех есть, хотя это науке пока неизвестно, но у меня он присутствует наверняка, просто я сама не даю ему ходу.

И я, признаться, так и не научилась петь, как бы я ни пыталась дать голосу свободу, он зажимался в самый последний момент. Это рефлексы моего организма, я не смогла их преодолеть, возможно, потому что не занималась этим достаточно серьезно. В конце концов, моей целью было научиться играть на пианино.
Но мой организм и здесь сопротивлялся стойко. Я даже научилась расслаблять руки, но в самый последний момент перед ударом зажим возвращался, в самую последнюю секундочку, которую уловить практически невозможно, и звук, издаваемый клавишей, получался искаженным, неполноценным. Я сама себе мешала играть, словно одна часть меня хотела это делать, а другая накрепко запрещала. Кстати, хуже всего обстояло дело с правой рукой, а вот левая вполне себе справлялась и в координации, и в пластике. Эх, если бы у меня обе руки были левые... (Так меня утешала преподавательница).
Казалось бы, я потерпела фиаско, с этим зажатым взрослым организмом каши не сваришь, не вернешь свободное гибкое детство, когда информации ноль, зато возможностей море. Но я получила то, что могла взять от этого обучения - ощущение, понимание. Я не могу извлечь из себя полноценный звук, но я слышу и могу получить наслаждение от того, что кто-то другой его издает. Не только звук - полностью раскрытое движение в танце, мысль, живописные формы. Я сформулировала для себя понимание того, что есть настоящее искусство: способность излить что-то из себя свободно и без искажения. Другой вопрос - многим ли понравится ваш индивидуальный тембр.

@темы: Размышления

---

Как же мне было жаль ушедшего лета, в этом году особенно. Оно еще и прошло для меня совершенно бездарно, почти никуда не ездили, почти нигде не гуляли, все мимоходом и между дел. А потом наступила осень и принесла какое-то облегчение, ах да, я вспомнила, я же люблю осенние запахи, листья на земле, мокрый асфальт, дождь, низкое небо. И тут золотая осень очень быстро сменилась глубокой, ноябрьской, с холодом и снегом. Кому-то снег, может, и навевает мысли о сказке и Новом Годе, а я ему радуюсь только потому, что после Нового Года наступит новая весна, и это неизбежно. А, точно, прошлые годы снег выпадал очень поздно, так что, наверное, подсознательно мне кажется, что раз уже и снег выпал, то весна совсем близко)))).

@темы: Размышления

---

Раз уж я решила начать писать в дайрике, нечего отступать. Оказалось, что мне очень трудно здесь писать о себе, о своей жизни, высказывать свои мысли. Обходя эту проблему, я пользовалась цитатами других людей, чтоб завести разговор на интересующую тему и вынудить саму себя что-то сказать самостоятельно. То есть вроде бы в каких-то комментариях я способна связно и откровенно высказаться, но вот только не сама по себе и у себя. Иногда я откровенно завидую людям, читая их простые безыскусные пожизневые записи. Черт побери, я не могу даже самых элементарных вещей о себе написать, сразу думаю, а зачем, кому это надо, все это так неинтересно. Так вот, мне самой это интересно, я хочу преодолеть в себе эту замкнутость. Мне для себя надо понять: у меня нет цели привлечь внимание мира к своей особе (что меня скорее ужасает), я хочу научиться себя высказывать. Это моя проблема, из-за этого у меня не получается играть музыку, я не могу писать тексты, я не умею открываться, я замкнута внутри себя.

@темы: Размышления

---

Хочется снова начать писать в своем дневнике, не знаю конкретно, что именно, без особой цели и смысла, все подряд, просто для себя. Помню, я перестала писать, потому что было отвратное настроение по разным причинам, не хватало на это ни сил, ни желания, и было ощущение, что если я буду писать то, что хочется, никому это не понравится, а первой - мне. Этой зимой после нового года хотелось начать новую жизнь, в том числе в дайрике), но этого желания не хватило для того, чтоб реализоваться. Ну что ж, попробую начать сейчас, в новый год своей жизни).

@темы: Просто так

---

Сходили вчера с мужем на "Ледокол". Крепкий такой качественный фильм с хорошими актерами, и есть ощущение, что рассказывает он "все по-честному", насколько это может делать художественное произведение. Без прикрас и демонстративного героизма. Спецэффектов мне хватило, айсберг Семен Семеныч отработал отлично, впечатлающе.
Но чем лично меня фильм сразу взял, что собачкой сценаристы не пожертвовали, спасли и сделали полноценным участником событий до самого конца фильма), за это им большое человеческое спасибо.

А какие красивые планы ледокола в снегах! Признаюсь, есть и у меня некая личная привязанность к ледоколам, "Леонида Красина" я почитаю своим хорошим знакомым и соседом, мысленно приветствую его, регулярно проезжая мимо, а побывав у него на борту пару раз, считаю себя знатоком его внутреннего устройства. Так что в этом фильме мне все время казалось, что я "Красина" вижу, словно хорошего знакомого постоянно показывают, хотя герой был намного более современным ледоколом, но кто ж его знает, могли же для съемок использовать. И действительно, выяснилось, что год рождения ледокола не имел особого значения, и для съемок использовали еще более древний, чем "Красин", ледокол "Ермак". И еще современнейший "Ленин" из Мурманска.
Так трогательно, что фильм снят по реальным событиям, но имена ледоколам поменяли, вместо "Михаила Сомова" "Михаил Громов", а на помощь шел не "Владивосток", а "Новосибирск". То есть, наверное, это обязательная вещь, фильм же не документальный, но все равно меня это трогает, словно о ледоколах позаботились, как о людях. Кстати, реальные ледоколы тогда еще и по ордену получили, именно сами ледоколы. Ну и к слову, капитаны двух ледоколов и пилот вертолета - Героев Советского Союза. А вот про наличие какого-то второго подосланного капитана в реальной истории ни слова.
Честно-то сказать, в фильме много чего по сюжету накручено, с большим юмором, захватывает, много деталей того древнего уже мира, прошлого века, интересно смотреть, в общем. Но потом я почитала настоящую историю, как это было, и она мне как-то больше понравилась. Много чего было, конечно, но количество грязи, говна и мерзости все же поменьше, или так только кажется, когда сухие факты читаешь. Все-таки большую часть экипажа сняли вертолетами через месяц, хотя оставшиеся 50 человек действительно сидели 133 дня в дрейфе. И при первой возможности пришел "Владивосток", как только появились погодные условия, околол вокруг лед и увел за собой "Михаила Сомова". Но действительно слишком поздно "Михаил Сомов" ушел в рейс, когда не положено было уже ходить ледоколам в тех водах, льды вставали намертво. Но гораздо хуже ему пришлось в 91 году, когда его затерло во льдах вообще во время путча, вот когда была такая катавасия, что никто практически этого не заметил, и никакого ледокола на помощь не прислал, и "Михаил Сомов" постоял в дрейфе несколько месяцев да и выбрался сам, прямо как в фильме: "будем справляться сами". Возможно, фильм даже объединяет оба этих события, потому что нельзя сказать, что в реальном 85-м году о ледоколе можно было просто не докладывать, пишут, что все дни дрейфа, то бишь 133 дня получается, в программе "Время" его ежедневно вспоминали, хотя лично я этого не помню, но хотелось бы верить. В общем, столько личных моментов у меня оказалось с этим фильмом связано, что я сто процентов не пожалела, что сходила, хотя ощущения смешанные.

@темы: кино, Про жизнь

---

Сегодня исполнилось 45. Пытаюсь убедить себя, что это нормально, каждому, кто доживает, разумеется, рано или поздно исполняется 45, а многие и уже, и все отлично, естественный процесс, так сказать. И все же насколько собственный опыт воспринимается иначе, чем свой. С другими-то все понятно, время идет своим чередом, годы летят и так далее, а я, я... я же еще так молода, за что, почему, в душе мне все те же 15!!!!

@темы: Про жизнь

---

Здравствуйте, ~Josephine~. Поражена, давненько ко мне никто не приходит, да и я почти ничего не пишу, дневник обновляю мало, но присутствую тут, читаю других и комментирую. Приятно познакомиться, в общем, приветствую вас

@темы: приветствие :)

---

Флешмоб: отмечаетесь в комментариях, и я даю вам 7 ассоциаций с вами, которые первыми придут мне в голову. У себя в дневнике вы пишете, как эти вещи к вам относятся или как они с вами связаны, - как хотите, так эти ассоциации и объясняете.
Или можете просто написать в комментах, какие ассоциации у вас со мной, а я распишу.

От  Либелле

Если расписывать так, как мне хочется, ух, как длинно получается, вот, к примеру, подсолнухи:
1. Подсолнухи в моем сознании неотрывно связаны с Ван Гогом. Сам по себе это цветок никогда особо не цеплял мое воображение, подсолнуховые поля были от меня весьма далеки, поскольку выросла я в северных краях, и, скажем, красивый мох, устилающий поляну в сосновом бору зрительно радует меня намного больше. Как ни странно, подсолнухи проникли в мое сознание не через живопись, как можно было бы подумать, а через слово. В юности я прочитала книгу Ирвинга Стоуна о Ван Гоге, картин которого до этого ни разу не видела. Нет, в Эрмитаж меня водили в детстве, но запомнились мне там только жутко нудные экскурсии и усталость, а вот чтоб хоть какая-то картина запала в память, не случилось. Я привыкла думать, что ничего не понимаю в живописи и к ней совершенно равнодушна. Но вот внезапно, буковки этой книги прекрасно передали мне бешеную вангоговскую энергетику, его бешеный азарт, его безумие живописца, что он хотел передать своими картинами, какой адский труд он вложил, как мучительно добивался этого. Не могу сказать, что после этого я взглянула на картины Ван Гога, и их бешеная энергетика полилась на меня, но они с тех пор имеют надо мной некую власть, тайное очарование, неизменно притягивают меня. Самый яркий, бешеный, активный, трудоголический и безумный период творчества Ван Гога, по Ирвингу, - на юге Франции, это подсолнуховые поля и бесконечные вазы с подсолнухами, которые он создавал и уничтожал, рвал и рисовал снова. Наверное, я скорее верю, что вижу, скорее, хочу видеть то, что он хотел вложить в эти огромные безумные желтые цветы, но я точно знаю, что я люблю эти подсолнухи, что я хочу их видеть, что они мне почему-то необходимы.

Ну ладно, вот еще про лошадей:
2. Лошади, но почему лошади? Ну да, мне приятно смотреть на этих весьма грациозных и красивых животных, но не то чтобы я как-то сильно ими увлекалась. Хотя, хоть я сугубо городской житель, периодически с лошадьми моя жизнь пересекалась. Скажем, когда я училась в универе и жила в общаге, под окнами регулярно паслись лошади, а одна так вообще в большую жару зашла в нижний холл общажного здания и перекрыла вход, небрежно помахивая хвостом всем, кто хотел выйти. Задом она находилась в прохладе здания, ну а голова снаружи, дышала, так сказать, воздухом. Помню, никому не хотелось выяснять, смирная это лошадь или способна лягнуть любого неожиданного человека, который подойдет к ней сзади, но, разумеется, проблема как-то разрешилась, со временем, не помню, как.
Может показаться, что я училась в деревне, иногда нам всем так казалось, когда под окнами аудитории раздавалось протяжное мычание, коровы там тоже паслись, но нет, просто университетский городок построили за городом и выселили туда часть факультетов. В этом была своя прелесть, хотя иногородним студентам, грезившим о Ленинграде, наверняка хотелось быть поближе к городу, может, лошадей и коров им и дома хватало. Моя подруга тогда решила научиться ездить верхом, была возможность, предлагали на одном дворе, но после того, как лошадь укусила ее, как-то подостыла. Я тоже хотела, но мне хватило и подругиного укуса, не стала эксперементировать). Но при случае, лет через двадцать, на турбазе, я с удовольствием воспользовалась возможностью проехаться на лошади, поняла, что тоже могу, что вполне способна найти общий язык с конем, и на этом успокоилась. На самом деле это не так уж удобно и физически тяжеловать с непривычки, и боюсь, я доставила немало неприятных эмоций своей лошади неправильными движениями, не так и не вовремя давила ей на спину, но зато стала немного лучше понимать моменты из книг, связанные с верховой ездой.
А, еще, когда мы с другой моей универской подругой в те времена ездили к ней в гости на каникулах, на ее родину в деревню под Архангельском, зимой, мы там катались на санях, нас везла лошадь, а рядом бежал ее жеребенок, ну не хотел он без мамы оставаться. Нет, он был очень милый, но уж слишком игривый какой-то, все норовил седоков копытом лягнуть, своим миленьким маленьким копытцем, а я сидела с краю, и в конце концов мне прилетело. Прямо в голову, между прочим. Было очень больно и обидно, хотя я отделалась небольшой незаметной шишкой, ну за что, я даже не была инициатором этой поездки. С этой поры я, конечно, лошадей люблю, но не полностью им доверяю.

Все, надоело, дальше коротенько буду :
3. Арфа - сказочно звучащий инструмент, еще один, на котором я бы хотела учиться играть. Есть такие, знаете ли, небольшие арфы, их можно на колене держать. Представляю себе себя, играющую на арфе, в длинном платье , красота! )))
4. Кошки - это снова то, что я люблю. О да, я не оригинальна. Сейчас их у меня две, и мне это очень нравится, просто намного лучше, чем одна, несравнимо . Только большое чувство ответственности мешает мне завести много кошек, и вторая-то появилась не по моей воле. Впрочем, я осознаю, что для моей первой кошки появление второй - огромный стресс, так что не хочу умножать ее переживания.
5. Ремонт - терпеть не могу все, что с ним связано, но и не люблю, когда его нет, приходится им заниматься.
6. Оранжевый - мой любимый цвет, после желтого. Моей депрессивной натуре просто жизненно необходимы яркие будоражащие цвета.
7. Путешествия - то, чем мне хочется заниматься, моя неизбывная мечта (кстати, что именно значит слово "неизбывная"? Ладно, оно здесь, потому что оно мне нравится ). Ну и я делаю, что в моих силах, совершаю небольшие путешествия туда-сюда, но хотелось бы намного большего. К сожалению, кроме материальных вопросов примешиваются и физические, я слишком быстро и сильно устаю, это здорово мешает. Но хочется верить, что кое-что впереди в моей жизни еще будет.

От  chibi-zoisy

1. Оранжевый - как уже известно, это тот цвет, наблюдать который мне приятнее всего, скажем, аватарка моя с оранжевым предзакатным солнцем сто лет не меняется мной, но до сих пор мне не надоела, и ее вид неизменно вызывает во мне положительные эмоции.

2. Узел - ну, я не думаю, что это ассоциация со мной, просто интересный набор слов, первыми пришедших в голову, но это тоже вариант игры. Хорошо, что мне приходит в голову: морские узлы, которые я училась вязать в детстве в секции водных и пеших походов. Пожалуй, это был всего один узел, которому я научилась в совершенстве и использовала всю дальнейшую жизнь, когда требовалось крепко соединить две веревочки, к сожалению, как правило, это были менее романтические и волнующие ситуации, чем те, где этот узел изначально предполагалось использовать. Один раз мы сходили в пеший поход с двумя ночевками в палатках, а до водного дело у меня так и не дошло. Терпения не хватило, покинула я секцию на том моменте, когда нас усадили за парты и принялись объяснять строение лодки по картинке с указкой, детское сердце стремилось к практике, теории и в школе предостаточно было.

3. Сирруф или жираф - это весьма забавная ассоциация, начнем с жирафов, поскольку сирруфы от них весьма отличаются. Они весьма милые и очаровательные животные, которых я наблюдаю ежедневно на своей кухне, где у меня поклеены обои ярко-оранжевого оттенка, иллюстрирующие эпизоды из жизни диких жителей саванны - жирафов, ягуаров и всяких зебр. Это весьма бодрит по утрам. Особенно в сочетании с разноцветными попугаями на соседней стене. На третью стену хотела приобрести обои с картами и кораблями, но внезапно остановилась на старых книгах, лежащих вповалку, что придало несколько чердачный вид, но больше соответствует моим наклонностям.
Но о сирруфе, этом загадочном не существующем животном с чешуйчатым телом, головой змеи, передними львиными лапами, а задними - орла, изображенном на воротах Иштар в Вавилоне. С ним меня связывает разве что Пелевин, некогда введший в повествование это существо в "Generation "П", но ассоцияция с невиданным и несуществующим существом чем-то мне несомненно льстит, и это обо мне тоже кое-что говорит, разумеется). Одно только звучание слова Иштар ласкает мое воображение.

4. Витраж - стрельчатые витражные окна и розетки в готических соборах, собор святого Вита в Праге, незабываемое впечатление. Но не единственное, разглядывать витражи в храмах разных концессий - одно из моих увлечений. Я не принадлежу ни к одной религии, но в любой поездке первое, что меня привлекает в новом месте - церкви, соборы, костелы, которые я всегда стремлюсь посетить. Строившие их люди стремились вложить в них самое лучшее в себе, и ради этого лучшего их и строили, наверное, это чувствуется.

5. Упражнение - вещь, весьма имеющая ко мне отношение и занимающая достаточное место в моей жизни. Ммм, можно сказать даже, что я люблю упражняться, нарабатывая новый навык, это меня как-то радует и успокаивает, хотя считается, что это штука достаточно скучная и утомительная. Даже несмотря на то, что, как показывает опыт, навыки эти оказываются достаточно бесполезными в жизни, я не достигаю в них совершенства и, как правило, не удосуживаюсь как-нибудь когда-нибудь их употреблять и использовать. Кажется, это все имеет значение для меня само по себе, вне зависимости от дальнейшей пользы и смысла. Впрочем, поскольку все равно неизвестно, что в этой жизни имеет смысл на самом деле, не вижу в этом особой проблемы.

6. Здесь и сейчас - очень сложное для меня понятие. Как и большинство людей, как правило, я предпочитаю пребывать всеми своими помыслами либо в прошлом, либо в будущем. Только изредка, каким-то усилием воли удается остановить и осознать себя в настоящем моменте, но как же это сложно и ненадолго. Даже если момент этот весьма приятен. По характеру я человек, весьма склонный к постоянным тревогам о будущем, это жутко мешает в жизни. Ну ладно, честно сказать, я давно осознала в себе эту проблему и работаю над ней, давно уже не занимаюсь рефлексиями о прошлом, разве что для собственного развлечения, но вот по поводу будущего, даже когда сознательно нахожусь здесь и сейчас, испытываю глухое тревожное чувство. Которому проще отдаться и хорошенько его перечувствовать, чем прятать голову в песок, притворяясь, что существует только Настоящий момент. В общем, пока для меня это понятие - то, где хотелось бы находиться, но пока не получается. Может быть, всему свое время.

7. Время - несется все быстрее и быстрее. К середине жизни я с некоторым ужасом наблюдаю его все возрастающее ускорение. Страшно представить, что будет дальше. Есть некоторые плюсы, скажем, ненавистная зима достаточно быстро сменяется ласкающей душу весной и любимым летом, но и они же пролетят так же быстро). Ощущение, что спираль начинает раскручиваться.

запись создана: 19.06.2016 в 19:08

@темы: Флешмобы, Размышления

---

23.04.2016 в 16:06

Пишет  Либелле:

Репост приветствуется
Внимание, питерцы и люди из питерских пригородов! И люди из других городов тоже. У нас появился новый вид мошенничества - звонит некая фирма пластиковых окон и предлагает бесплатно провести профилактику ваших окон, всячески уверяет, что это важно и нужно, готовы прийти хоть через полчаса. А когда приходят, начинают находить всякие несуществующие неисправности и брать за их устранение втридорога. Нам с мужем они тоже звонили, но мы вовремя одумались и не повелись. А вот у моей подруги маму на 20 тысяч так развели И это не единственный случай! Будьте бдительны, предупредите своих родных и близких, особенно если они легко верят таким вещам!

Кстати, это была моя мама, обзванивают и в Гатчине, причем звонят в дневное время, когда взрослые дети на работе, а пожилые люди дома одни. Всю прошлую неделю на нервах была из-за этого, мама мало того, что договор подписала, еще 5 тыс. предоплаты отдала. Причем окна поставлены три года назад и неплохо поставлены, все уплотнители в хорошем состоянии, фурнитура почти новая. Даже если нужно что-то подрегулировать, стоит это в разы меньше в обычной фирме, как и уплотнитель, который эти вот мастера норовят заменить на белый дешевый китайский, цена которому 10 руб./метр, но они берут за это 200 руб./метр - розница же как-никак, чего вы хотите. Причем у нас стоит нормальный черный немецкий уплотнитель, но естественно, 80-летней маме легко втюхать что угодно. За те деньги, что они берут за профилактику, можно целое новое окно поставить. В общем, я почитала в интернете про этих чудо-мастеров vk.com/topic-56628907_34121248 и маму немедленно остановила, но предоплату вернуть не удалось. По этой схеме работают по всем городам России, судя по всему, вот и до Питера добрались. Алгоритм развода идентично совпадает со всем, что написано на сайте, как и манера общения мастера-замерщика, который явно намного больший профессионал в плане войти в доверие, навешать лапши на уши и раскрутить клиента, чем в плане знаний о пластиковых окнах.
При этом товарищ не представляется и в договоре не расписывает конкретно, за что берутся деньги, только общая сумма.
Получилось поговорить с этим мастером по телефону, и впечатление осталось мерзкое, он начал мне рассказывать, что это просто бизнес, что все так делают, все друг друга разводят, о нет-нет, он не способен выговорить это грубое слово "разводят", он слишком интеллигентен. Просто в своей фирме они творчески подходят к своему бизнесу, очередной способ совершенно честного отъема денег у населения. И ведь у всех этих людей есть мама, извините за банальность. Давно я не испытывала такой ненависти к людям, такого отвращения, такого ярого приступа мизантропии. Прошу прощения у всех, живущих в преддверии светлого праздника.

@темы: Про жизнь

---

из писем

Отсканировала рисунки в уголках листков писем от Либелле, ее собственные рисунки, разумеется, они очень милые

@темы: Про хорошее, письма

---

А завтра уже весна

@темы: Просто так

---

Tinton Котофейская Машина открыла ваш истинный облик! Ты жизнерадостная кошка, всегда готовая посмеяться над превратностями жизни. Любишь солнце и сама как солнышко. Какая ты кошка?

@темы: Типология

---

Флэшмоб радости - мне от Либелле

Правила:

1. Читаем запись, постим к себе, выделяем оффтопом, курсивом, звёздочками, смайликами и как ещё может в голову прийти те пункты, которые вас тоже всегда радуют.
2. Добавляем свои пять пунктов.
3. Запускаем заразу дальше.

Давайте соберём много-много-много маленьких радостей. Столько, сколько вообще в пост влезет!

Маленькие радости жизни:

1. Лечь спать в постель со свежими простынями.
2. Чихнуть три или больше раз подряд.
3. Болтать ногами в воде.
4. Ощущать, что в книжке, которая тебе уже очень сильно нравится, осталось еще много непрочитанных страниц.
5. Поскользнуться и не упасть.
6. Ощутить песок между пальцами ног.
7. СМС-ка, которую ты ждал.
8. Проснуться после очень реалистичного кошмара и понять, что это был лишь сон.
9. Откусить пирожок/булочку/эклер с той стороны, где начинка.
10. Найти зажаренную до состояния чипса картофелину в порции жареной картошки.
11. Срывать защитный слой с экрана новеньких электронных гаджетов.
12. Когда тебя поздравляют с праздником люди, которых ты не знаешь.
13. Найти заначку, про которую ты уже забыл.
14. Когда холодная постель, в которую ты нырнул, наконец согревается.
15. Нечаянно точно ввести свой старый и давно забытый пароль.
16. Трогать волосы после стрижки.
17. Полный холодильник вкусностей, которые остались после праздников.
18. Когда тебе мигают на трассе, и ты успеваешь сбросить скорость перед гаишником.
19. Сказать то же, что и спортивный комментатор, но за секунду до него.
20. Издалека попасть точно в мусорное ведро.
21. Надеть то, что ты только что купил.
22. Проснуться за час до звонка будильника, понять, что еще уйма времени и снова лечь спать.
23. Случайно где-нибудь встретить запах из детства.
24. Снова и снова слушать песню, которая тебе недавно понравилась.
25. Покрыться гусиной кожей от услышанной музыки.
26. Когда тебе удалось все-таки выдавить последнюю порцию пасты из безнадёжного тюбика.
27. Перебрать коробку со своими детскими игрушками и вещами.
28. Лежать в кровати и слушать, как тяжелые капли дождя барабанят по крыше или подоконнику.
29. Снимать с руки, как вторую кожу, высохший слой клея ПВА.
30. Сесть на диван после целого дня на ногах.
31. Плакать от смеха.
32. Погрузить руки в емкость с сырым рисом.
33. Перевернуть подушку на прохладную сторону.
34. Заметить, как стоящие рядом незнакомцы смеются, слушая ваш разговор с друзьями.
35. Ощутить запах нагретой солнцем железной дороги.
36. Выскочить на улицу под солнце после грозы.
37. Перечитывая любимую книгу, найти нюанс, который раньше не замечал.
38. Вскочить в отходящий транспорт.
39. Увидеть, что какой-то художник нарисовал персонажа именно таким, как ты его себе представлял.
40. Во время прогулки по городу зайти куда-нибудь выпить кофе с молоком.
41. Ехать от Балтов до Лигово на одной из любимых электричек
42. Найти в интернете фотографию любимого лётчика
43. Купить какую-то приятную вещицу (будь то кукла, фигурка, сувенир... и т.д.)
44. Узнать, что сделанную мной фотку перепостили в контактовскую группу.

От Либелле:
45. После долгих сборов и дороги до вокзала, сесть, наконец в поезд, смотреть в окно и ждать отправления.
46. Стать свидетельницей новых полезных умений дочки (имеется в виду тех, что приносят облегчение, а не новые проблемы).
47. Пересмотреть любимый фильм\мультфильм, перечитать любимую книгу.
48. Сесть и спокойно повышивать крестиком.
49. Увидеть зелёную "опушку" у деревьев после долгой зимы.

Мое продолжение:
50. Лето. Вот просто все лето целиком, начиная с погожих майских, а может, и апрельских уже, если повезет (бывало и такое), деньков, и включительно по сентябрькое бархатное бабье лето.
51. Обниматься со своими кошками и вычесывать им шерсть щеточкой.
52. Ехать на машине куда-нибудь чем дальше, тем лучше, если я не за рулем, а рядом пассажиром.
53. Сосновый лес по берегам озера солнечным ярким днем.
56. Крепкий молодой гриб-боровик или подосиновик, самолично найденный в лесу.

Никого не осаливаю, берите, кто хотите).

@темы: Флешмобы

---

Хочется чего-то доброго и светлого в канун Рождества

Ну а что может быть добрее и светлее, чем новость о детях и кошках, объединенных чтением книг

"В штате Пенсильвания приют для кошек организовал акцию «Друзья по книге». Дети начальных классов приходят в приют и читают кошкам вслух, это помогает детям улучшить навыки чтения и научиться заботе о братьях наших меньших, а кошкам помогает социализироваться, да и ни для кого не секрет, что кошки очень любят, когда с ними разговаривают. Инициативу подхватили приюты по всей стране".

@темы: Просто так, Их нравы, Про хорошее, А тем временем...

---

С наступающим новым годом всех! Желаю вам всем понимания и терпимости, терпимости и понимания и к себе самому от других людей, и от вас к другим людям! Ну и чтобы все были здоровы!!!

@темы: Поздравления

---

МХК сегодня в 19:02

"Все твои друзья уже женились давно, детей завели, ипотеку взяли.
А ты?
А ты — молодец, не повёлся".

@темы: Просто так, Цитаты

---

Знаете такую Светлану Алексиевич, которая нобелевскую премию по литературе получила, ну ту, что вроде и белорусский, и русский, и советский писатель одновременно, ту, что написала "У войны не женское лицо", "Цинковые мальчики", "Последние свидетели. Соло для детского голоса"? Так вот она выступила в Стокгольме с традиционной Нобелевской лекцией, и Лукашенко на всякий случай заранее запретил ее трансляцию, хоть вроде эта премия и честь для Белоруссии. Но Алексиевич ничегошеньки плохого ни про Белоруссию вообще, ни про Лукашенко, в частности, не сказала. Ее волновали более общие проблемы. Говорят, что ее творчество - не литература в общем смысле этого слова, а публицистика, но мне что-то все равно, как это называть, внезапно я поняла, что она очень близкий мне по духу человек, хоть и совершенно другого далекого поколения.
Всю жизнь, в сущности, она писала про войну, про разные войны, про людей на этих войнах. Вам, любители битв, я посвятила бы эту ее речь "О проигранной битве":

"Я стою на этой трибуне не одна... Вокруг меня голоса, сотни голосов, они всегда со мной. С моего детства. Я жила в деревне. Мы, дети, любили играть на улице, но вечером нас, как магнитом, тянуло к скамейкам, на которых собирались возле своих домов или хат, как говорят у нас, уставшие бабы. Ни у кого из них не было мужей, отцов, братьев, я не помню мужчин после войны в нашей деревне – во время второй мировой войны в Беларуси на фронте и в партизанах погиб каждый четвертый беларус. Наш детский мир после войны – это был мир женщин. Больше всего мне запомнилось, что женщины говорили не о смерти, а о любви. Рассказывали, как прощались в последний день с любимыми, как ждали их, как до сих пор ждут. Уже годы прошли, а они ждали: «пусть без рук, без ног вернется, я его на руках носить буду». Без рук...без ног... Кажется, я с детства знала, что такое любовь...

Вот только несколько печальных мелодий из хора, который я слышу...

Первый голос:

«Зачем тебе это знать? Это так печально. Я своего мужа на войне встретила. Была танкисткой. До Берлина дошла. Помню, как стоим, он еще мне не муж тогда был возле рейхстага, и он мне говорит: «Давай поженимся. Я тебя люблю». А меня такая обида взяла после этих слов – мы всю войну в грязи, в пыли, в крови, вокруг один мат. Я ему отвечаю: «Ты сначала сделай из меня женщину: дари цветы, говори ласковые слова, вот я демобилизуюсь и платье себе пошью». Мне даже ударить хотелось его от обиды. Он это все почувствовал, а у него одна щека была обожжена, в рубцах, и я вижу на этих рубцах слезы. «Хорошо, я выйду за тебя замуж». Сказала так...сама не поверила, что это сказала...Вокруг сажа, битый кирпич, одним словом, война вокруг...»

Второй голос:

«Жили мы около Чернобыльской атомной станции. Я работала кондитером, пирожки лепила. А мой муж был пожарником. Мы только поженились, ходили даже в магазин, взявшись за руки. В день, когда взорвался реактор, муж как раз дежурил в пожарной части. Они поехали на вызов в своих рубашках, домашней одежде, взрыв на атомной станции, а им никакой спецодежды не выдали. Так мы жили ... Вы знаете ... Всю ночь они тушили пожар и получили радиодозы, несовместимые с жизнью. Утром их на самолете сразу увезли в Москву. Острая лучевая болезнь... человек живет всего несколько недель ... Мой сильный был, спортсмен, умер последний. Когда я приехала, мне сказали, что он лежит в специальном боксе, туда никого не пускают. «Я его люблю, – просила я. – «Их там солдаты обслуживают. Куда ты?» – «Люблю». – Меня уговаривали: «Это уже не любимый человек, а объект, подлежащий дезактивации. Понимаешь?» А я одно себе твердила: люблю, люблю... Ночью по пожарной лестнице поднималась к нему... Или ночью вахтеров просила, деньги им платила, чтобы меня пропускали... Я его не оставила, до конца была с ним... После его смерти...через несколько месяцев родила девочку, она прожила всего несколько дней. Она... Мы ее так ждали, а я ее убила ... Она меня спасла, весь радиоудар она приняла на себя. Такая маленькая... Крохотулечка... Но я любила их двоих. Разве можно убить любовью? Почему это рядом – любовь и смерть? Всегда они вместе. Кто мне объяснит? Ползаю у могилы на коленках ...»

Третий голос:

«Как я первый раз убил немца... Мне было десять лет, партизаны уже брали меня с собой на задания. Этот немец лежал раненый... Мне сказали забрать у него пистолет, я подбежал, а немец вцепился в пистолет двумя руками и водит перед моим лицом. Но он не успевает первым выстрелить, успеваю я ...

Я не испугался, что убил... И в войну его не вспоминал. Вокруг было много убитых, мы жили среди убитых. Я удивился, когда через много лет, вдруг появился сон об этом немце. Это было неожиданно ... Сон приходил и приходил ко мне ... То я лечу, и он меня не пускает. Вот поднимаешься...Летишь...летишь...Он догоняет, и я падаю вместе с ним. Проваливаюсь в какую-то яму. То я хочу встать...подняться...А он не дает...Из-за него я не могу улететь...

Один и тот же сон... Он преследовал меня десятки лет...

Я не могу своему сыну рассказать об этом сне. Сын был маленький – я не мог, читал ему сказки. Сын уже вырос – все равно не могу...»

Флобер говорил о себе, что он человек – перо, я могу сказать о себе, что я человек – ухо. Когда я иду по улице, и ко мне прорываются какие-то слова, фразы, восклицания, всегда думаю: сколько же романов бесследно исчезают во времени. В темноте. Есть та часть человеческой жизни – разговорная, которую нам не удается отвоевать для литературы. Мы ее еще не оценили, не удивлены и не восхищены ею. Меня же она заворожила и сделала своей пленницей. Я люблю, как говорит человек... Люблю одинокий человеческий голос. Это моя самая большая любовь и страсть.

Мой путь на эту трибуну был длиной почти в сорок лет. – от человека к человеку, от голоса к голосу. Не могу сказать, что он всегда был мне под силу этот путь – много раз я была потрясена и испугана человеком, испытывала восторг и отвращение, хотелось забыть то, что я услышала, вернуться в то время, когда была еще в неведении. Плакать от радости, что я увидела человека прекрасным, я тоже не раз хотела.

Я жила в стране, где нас с детства учили умирать. Учили смерти. Нам говорили, что человек существует, чтобы отдать себя, чтобы сгореть, чтобы пожертвовать собой. Учили любить человека с ружьем. Если бы я выросла в другой стране, то я бы не смогла пройти этот путь. Зло беспощадно, к нему нужно иметь прививку. Но мы выросли среди палачей и жертв. Пусть наши родители жили в страхе и не все нам рассказывали, а чаще ничего не рассказывали, но сам воздух нашей жизни был отравлен этим. Зло все время подглядывало за нами.

Я написала пять книг, но мне кажется, что все это одна книга. Книга об истории одной утопии...

Варлам Шаламов писал: «Я был участником огромной проигранной битвы за действительное обновление человечества». Я восстанавливаю историю этой битвы, ее побед и ее поражения. Как хотели построить Царство Небесное на земле. Рай! Город солнца! А кончилось тем, что осталось море крови, миллионы загубленных человеческих жизней. Но было время, когда ни одна политическая идея XX века не была сравнима с коммунизмом (и с Октябрьской революцией, как ее символом), не притягивала западных интеллектуалов и людей во всем мире сильнее и ярче. Раймон Арон называл русскую революцию «опиум для интеллектуалов». Идее о коммунизме по меньшей мере две тысячи лет. Найдем ее у Платона – в учениях об идеальном и правильном государстве, у Аристофана – в мечтах о времени, когда «все станет общим» ... У Томаса Мора и Таммазо Кампанеллы ... Позже у Сен-Симона, Фурье и Оуэна. Что-то есть в русском духе такое, что заставило попытаться сделать эти грезы реальностью.

Двадцать лет назад мы проводили «красную» империю с проклятиями и со слезами. Сегодня уже можем посмотреть на недавнюю историю спокойно, как на исторический опыт. Это важно, потому что споры о социализме не утихают до сих пор. Выросло новое поколение, у которого другая картина мира, но немало молодых людей опять читают Маркса и Ленина. В русских городах открывают музеи Сталина, ставят ему памятники.

«Красной» империи нет, а «красный» человек остался. Продолжается.

Мой отец, он недавно умер, до конца был верующим коммунистом. Хранил свой партийный билет. Я никогда не могу произнести слово «совок», тогда мне пришлось бы так назвать своего отца, «родных», знакомых людей. Друзей. Они все оттуда – из социализма. Среди них много идеалистов. Романтиков. Сегодня их называют по-другому – романтики рабства. Рабы утопии. Я думаю, что все они могли бы прожить другую жизнь, но прожили советскую. Почему? Ответ на этот вопрос я долго искала – изъездила огромную страну, которая недавно называлась СССР, записала тысячи пленок. То был социализм и была просто наша жизнь. По крупицам, по крохам я собирала историю «домашнего», «внутреннего» социализма. То, как он жил в человеческой душе. Меня привлекало вот это маленькое пространство – человек ... один человек. На самом деле там все и происходит.

Сразу после войны Теодор Адорно был потрясен: «Писать стихи после Освенцима – это варварство». Мой учитель Алесь Адамович, чье имя хочу назвать сегодня с благодарностью, тоже считал, что писать прозу о кошмарах XX века кощунственно. Тут нельзя выдумывать. Правду нужно давать, как она есть. Требуется «сверхлитература». Говорить должен свидетель. Можно вспомнить и Ницше с его словами, что ни один художник не выдержит реальности. Не поднимет ее.

Всегда меня мучило, что правда не вмещается в одно сердце, в один ум. Что она какая-то раздробленная, ее много, она разная, и рассыпана в мире. У Достоевского есть мысль, что человечество знает о себе больше, гораздо больше, чем оно успело зафиксировать в литературе. Что делаю я? Я собираю повседневность чувств, мыслей, слов. Собираю жизнь своего времени. Меня интересует история души. Быт души. То, что большая история обычно пропускает, к чему она высокомерна. Занимаюсь пропущенной историей. Не раз слышала и сейчас слышу, что это не литература, это документ. А что такое литература сегодня? Кто ответит на этот вопрос? Мы живем быстрее, чем раньше. Содержание рвет форму. Ломает и меняет ее. Все выходит из своих берегов: и музыка, и живопись, и в документе слово вырывается за пределы документа. Нет границ между фактом и вымыслом, одно перетекает в другое. Даже свидетель не беспристрастен. Рассказывая, человек творит, он борется со временем, как скульптор с мрамором. Он – актер и творец.

Меня интересует маленький человек. Маленький большой человек, так я бы сказала, потому что страдания его увеличивают. Он сам в моих книгах рассказывает свою маленькую историю, а вместе со своей историей и большую. Что произошло и происходит с нами еще не осмысленно, надо выговорить. Для начала хотя бы выговорить. Мы этого боимся, пока не в состоянии справиться со своим прошлым. У Достоевского в «Бесах» Шатов говорит Ставрогину перед началом беседы: «Мы два существа сошлись в беспредельности ... в последний раз в мире. Оставьте ваш тон и возьмите человеческий! Заговорите хоть раз голосом человеческим».

Приблизительно так начинаются у меня разговоры с моими героями. Конечно, человек говорит из своего времени, он не может говорить из ниоткуда! Но пробиться к человеческой душе трудно, она замусорена суевериями века, его пристрастиями и обманами. Телевизором и газетами.

Мне хотелось бы взять несколько страниц из своих дневников, чтобы показать, как двигалось время...как умирала идея... Как я шла по ее следам...

1980 — 1985 гг.

Пишу книгу о войне... Почему о войне? Потому что мы военные люди – мы или воевали или готовились к войне. Если присмотреться, то мы все думаем по-военному. Дома, на улице. Поэтому у нас так дешево стоит человеческая жизнь. Все, как на войне.

Начинала с сомнений. Ну, еще одна книга о войне... Зачем?

В одной из журналистских поездок встретилась с женщиной, она была на войне санинструктором. Рассказала: шли они зимой через Ладожское озеро, противник заметил движение и начал обстреливать. Кони, люди уходили под лед. Происходило все ночью, и она, как ей показалось, схватила и стала тащить к берегу раненого. «Тащу его мокрого, голого, думала одежду сорвало, - рассказывала. – А на берегу обнаружила, что притащила огромную раненую белугу. И загнула такого трехэтажного мата – люди страдают, а звери, птицы, рыбы – за что? В другой поездке услышала рассказ санинструктора кавалерийского эскадрона, как во время боя притащила она в воронку раненого немца, но что это немец обнаружила уже в воронке, нога у него перебита, истекает кровью. Это же враг! Что делать? Там наверху свои ребята гибнут! Но она перевязывает этого немца и ползет дальше. Притаскивает русского солдата, он в бессознании, когда приходит в сознание, хочет убить немца, а тот, когда приходит в сознание, хватается за автомат и хочет убить русского. «То одному по морде дам, то другому. Ноги у нас, – вспоминала, – все в крови. Кровь перемешалась».

Это была война, которую я не знала. Женская война. Не о героях. Не о том, как одни люди героически убивали других людей. Запомнилось женское причитание: «Идешь после боя по полю. А они лежат .. Все молодые, такие красивые. Лежат и в небо смотрят. И тех, и других жалко». Вот это «и тех, и других» подсказало мне, о чем будет моя книга. О том, что война – это убийство. Так это осталось в женской памяти. Только что человек улыбался, курил – и уже его нет. Больше всего женщины говорят об исчезновении, о том, как быстро на войне все превращается в ничто. И человек, и человеческое время. Да, они сами просились на фронт, в 17-18 лет, но убивать не хотели. А умереть были готовы. Умереть за Родину. Из истории слов не выкинешь – за Сталина тоже.

Книгу два года не печатали, ее не печатали до перестройки. До Горбачева. «После вашей книги никто не пойдет воевать, – учил меня цензор. – Ваша война страшная. Почему у вас нет героев?» Героев я не искала. Я писала историю через рассказ никем не замеченного ее свидетеля и участника. Его никто никогда не расспрашивал. Что думают люди, просто люди о великих идеях мы не знаем. Сразу после войны человек бы рассказал одну войну, через десятки лет другую, конечно, у него что-то меняется, потому что он складывает в воспоминания всю свою жизнь. Всего себя. То, как он жил эти годы, что читал, видел, кого встретил. Во что верит. Наконец, счастлив он или не счастлив. Документы – живые существа, они меняются вместе с нами ...

Но я абсолютно уверена, что таких девчонок, как военные девчонки 41-го года, больше никогда не будет. Это было самое высокое время «красной» идеи, даже выше, чем революция и Ленин. Их Победа до сих пор заслоняет собой ГУЛАГ. Я бесконечно люблю этих девчонок. Но с ними нельзя было поговорить о Сталине, о том, как после войны составы с победителями шли в Сибирь, с теми, кто был посмелее. Остальные вернулись и молчали. Однажды я услышала: «Свободными мы были только в войну. На передовой». Наш главный капитал – страдание. Не нефть, не газ – страдание. Это единственное, что мы постоянно добываем. Все время ищу ответ: почему наши страдания не конвертируются в свободу? Неужели они напрасные? Прав был Чаадаев: Россия – страна без памяти, пространство тотальной амнезии, девственное сознание для критики и рефлексии.

Великие книги валяются под ногами ...

1989 г.

Я – в Кабуле. Я не хотела больше писать о войне. Но вот я на настоящей войне. Из газеты «Правда»: «Мы помогаем братскому афганскому народу строить социализм». Всюду люди войны, вещи войны. Время войны.

Меня вчера не взяли в бой: «Оставайтесь в гостинице, барышня. Отвечай потом за вас». Я сижу в гостинице и думаю: что-то есть безнравственное в разглядывании чужого мужества и риска. Вторую неделю я уже здесь и не могу отделаться от чувства, что война – порождение мужской природы, для меня непостижимой. Но будничность войны грандиозна. Открыла для себя, что оружие красиво: автоматы, мины, танки. Человек много думал над тем, как лучше убить другого человека. Вечный спор между истиной и красотой. Мне показали новую итальянскую мину, моя «женская» реакция: «Красивая. Почему она красивая?» По-военному мне точно объяснили, что если на эту мину наехать или наступить вот так ... под таким-то углом ... от человека останется полведра мяса. О ненормальном здесь говорят, как о нормальном, само собой разумеющимся. Мол, война ... Никто не сходит с ума, от этих картин, что вот лежит на земле человек, убитый не стихией, не роком, а другим человеком.

Видела загрузку «черного тюльпана» (самолет, который увозит на Родину цинковые гробы с погибшими). Мертвых часто одевают в старую военную форму еще сороковых годов, с галифе, бывает, что и этой формы не хватает. Солдаты переговаривались между собой: «В холодильник привезли новых убитых. Как будто несвежим кабаном пахнет». Буду об этом писать. Боюсь, что дома мне не поверят. В наших газетах пишут об аллеях дружбы, которые сажают советские солдаты.

Разговариваю с ребятами, многие приехали добровольно. Просились сюда. Заметила, что большинство из семей интеллигенции – учителей, врачей, библиотекарей – одним словом, книжных людей. Искренне мечтали помочь афганскому народу строить социализм. Сейчас смеются над собой. Показали мне место в аэропорту, где лежали сотни цинковых гробов, таинственно блестели на солнце. Офицер, сопровождавший меня, не сдержался: «Может тут и мой гроб... Засунут туда... А за что я тут воюю?» Тут же испугался своих слов: «Вы это не записывайте».

Ночью мне снились убитые, у всех были удивленные лица: как это я убит? Неужели я убит?

Вместе с медсестрами ездила в госпиталь для мирных афганцев, мы возили детям подарки. Детские игрушки, конфеты, печенье. Мне досталось штук пять плюшевых Мишек. Приехали в госпиталь – длинный барак, из постели и белья у всех только одеяла. Ко мне подошла молодая афганка с ребенком на руках, хотела что-то сказать, за десять лет тут все научились немного говорить по-русски, я дала ребенку игрушку, он взял ее зубами. «Почему зубами?» – удивилась я. Афганка сдернула одеялко с маленького тельца, мальчик был без обеих рук. – Это твои русские бомбили». Кто-то удержал меня, я падала...

Я видела, как наш «Град» превращает кишлаки в перепаханное поле. Была на афганском кладбище, длинном как кишлак. Где-то посредине кладбища кричала старая афганка. Я вспомнила, как в деревне под Минском вносили в дом цинковый гроб, и как выла мать. Это не человеческий крик был и не звериный... Похожий на тот, что я слышала на кабульском кладбище...

Признаюсь, я не сразу стала свободной. Я была искренней со своими героями, и они доверяли мне. У каждого из нас был свой путь к свободе. До Афганистана я верила в социализм с человеческим лицом. Оттуда вернулась свободной от всех иллюзий. «Прости меня отец, – сказала я при встрече, – ты воспитал меня с верой в коммунистические идеалы, но достаточно один раз увидеть как недавние советские школьники, которых вы с мамой учите, (мои родители были сельские учителя) на чужой земле убивают неизвестных им людей, чтобы все твои слова превратились в прах. Мы – убийцы, папа, понимаешь!?» Отец заплакал.

Из Афганистана возвращалось много свободных людей. Но у меня есть и другой пример. Там, в Афганистане, парень мне кричал: «Что ты, женщина, можешь понять о войне? Разве люди так умирают на войне, как в книгах и кино? Там они умирают красиво, а у меня вчера друга убили, пуля попала в голову. Он еще метров десять бежал и ловил свои мозги ...» А через семь лет этот же парень – теперь удачливый бизнесмен, любит рассказывать об Афгане. – Позвонил мне: «Зачем твои книги? Они слишком страшные». Это уже был другой человек, не тот, которого я встретила среди смерти, и который не хотел умирать в двадцать лет ...

Я спрашивала себя, какую книгу о войне я хотела бы написать. Хотела бы написать о человеке, который не стреляет, не может выстрелить в другого человека, кому сама мысль о войне приносит страдание. Где он? Я его не встретила.

1990-1997 гг.

Русская литература интересна тем, что она единственная может рассказать об уникальном опыте, через который прошла когда-то огромная страна. У меня часто спрашивают: почему вы все время пишите о трагическом? Потому что мы так живем. Хотя мы живем теперь в разных странах, но везде живет «красный» человек. Из той жизни, с теми воспоминаниями.

Долго не хотела писать о Чернобыле. Я не знала, как об этом написать, с каким инструментом и откуда подступиться? Имя моей маленькой, затерянной в Европе страны, о которой мир раньше почти ничего не слышал, зазвучало на всех языках, а мы, беларусы, стали чернобыльским народом. Первыми прикоснулись к неведомому. Стало ясно: кроме коммунистических, национальных и новых религиозных вызовов, впереди нас ждут более свирепые и тотальные, но пока еще скрытые от глаза. Что-то уже после Чернобыля приоткрылось ...

В памяти осталось, как старый таксист отчаянно выругался, когда голубь ударился в лобовое стекло: «За день две-три птицы разбиваются. А в газетах пишут, ситуация под контролем».

В городских парках сгребали листья и увозили за город, там листья хоронили. Срезали землю с зараженных пятен и тоже хоронили – землю хоронили в земле. Хоронили дрова, траву. У всех были немного сумасшедшие лица. Рассказывал старый пасечник: «Вышел утром в сад, чего-то не хватает, какого-то знакомого звука. Ни одной пчелы ... Не слышно ни одной пчелы. Ни одной! Что? Что такое? И на второй день они не вылетели и на третий ... Потом нам сообщили, что на атомной станции – авария, а она рядом. Но долго мы ничего не знали. Пчелы знали, а мы нет». Чернобыльская информация в газетах была сплошь из военных слов: взрыв, герои, солдаты, эвакуация... На самой станции работало КГБ. Искали шпионов и диверсантов, ходили слухи, что авария – запланированная акция западных спецслужб, чтобы подорвать лагерь социализма. По направлению к Чернобылю двигалась военная техника, ехали солдаты. Система действовала, как обычно, по-военному, но солдат с новеньким автоматом в этом новом мире был трагичен. Все, что он мог, набрать большие радиодозы и умереть, когда вернется домой.

На моих глазах дочернобыльский человек превращался в чернобыльского.

Радиацию нельзя было увидеть, потрогать, услышать ее запах ... Такой знакомый и незнакомый мир уже окружал нас. Когда я поехала в зону, мне быстро объяснили: цветы рвать нельзя, садиться на траву нельзя, воду из колодца не пить ...Смерть таилась повсюду, но это уже была какая-то другая смерть. Под новыми масками. В незнакомом обличии. Старые люди, пережившие войну, опять уезжали в эвакуацию – смотрели на небо: «Солнце светит... Нет ни дыма, ни газа. Не стреляют. Ну, разве это война? А надо становиться беженцами».

Утром все жадно хватали газеты и тут же откладывали их с разочарованием – шпионов не нашли. О врагах народа не пишут. Мир без шпионов и врагов народа был тоже не знаком. Начиналось что-то новое. Чернобыль вслед за Афганистаном делал нас свободными людьми.

Для меня мир раздвинулся. В зоне я не чувствовала себя ни беларуской, ни русской, ни украинкой, а представителем биовида, который может быть уничтожен. Совпали две катастрофы: социальная – уходила под воду социалистическая Атлантида и космическая – Чернобыль. Падение империи волновало всех: люди были озабочены днем и бытом, на что купить и как выжить? Во что верить? Под какие знамена снова встать? Или надо учиться жить без большой идеи? Последнее никому незнакомо, потому что еще никогда так не жили. Перед «красным» человеком стояли сотни вопросов, он переживал их в одиночестве. Никогда он не был так одинок, как в первые дни свободы. Вокруг меня были потрясенные люди. Я их слушала ...

Закрываю свой дневник ...

Что с нами произошло, когда империя пала? Раньше мир делился: палачи и жертвы – это ГУЛАГ, братья и сестры – это война, электорат – это технологии, современный мир. Раньше наш мир еще делился на тех, кто сидел и кто сажал, сегодня деление на славянофилов и западников, на национал-предателей и патриотов. А еще на тех, кто может купить и кто не может купить. Последнее, я бы сказала, самое жестокое испытание после социализма, потому что недавно все были равны. «Красный» человек так и не смог войти в то царство свободы, о которой мечтал на кухне. Россию разделили без него, он остался ни с чем. Униженный и обворованный. Агрессивный и опасный.

Что я слышала, когда ездила по России...

– Модернизация у нас возможна путем шарашек и расстрелов.

– Русский человек вроде бы и не хочет быть богатым, даже боится. Что же он хочет? А он всегда хочет одного: чтобы кто-то другой не стал богатым. Богаче, чем он.

– Честного человека у нас не найдешь, а святые есть.

– Не поротых поколений нам не дождаться; русский человек не понимает свободу, ему нужен казак и плеть.

– Два главных русских слова: война и тюрьма. Своровал, погулял, сел ... вышел и опять сел ...

– Русская жизнь должна быть злая, ничтожная, тогда душа поднимается, она осознает, что не принадлежит этому миру ... Чем грязнее и кровавее, тем больше для нее простора ...

– Для новой революции нет ни сил, ни какого-то сумасшествия. Куража нет. Русскому человеку нужна такая идея, чтобы мороз по коже ...

– Так наша жизнь и болтается – между бардаком и бараком. Коммунизм не умер, труп жив.

Беру на себя смелость сказать, что мы упустили свой шанс, который у нас был в 90-ые годы. На вопрос: какой должна быть страна – сильной или достойной, где людям хорошо жить, выбрали первый – сильной. Сейчас опять время силы. Русские воюют с украинцам. С братьями. У меня отец – беларус, мать – украинка. И так у многих. Русские самолеты бомбят Сирию ...

Время надежды сменило время страха. Время повернуло вспять... Время сэконд-хэнд...

Теперь я не уверена, что дописала историю «красного» человека...

У меня три дома – моя беларуская земля, родина моего отца, где я прожила всю жизнь, Украина, родина моей мамы, где я родилась, и великая русская культура, без которой я себя не представляю. Они мне все дороги. Но трудно в наше время говорить о любви.

@темы: Вот и я так думаю, А тем временем...

---

Присоединяюсь

14.11.2015 в 05:14

Пишет  Миранда Элга:

Париж

---

Суть. Время раскрывать секреты! Поведайте 5 случайных фактов о себе, 4 из них должны быть правдой, 1 - выдумкой. Можете не признаваться, который факт был придуманным, или рассказать, если кто-то об этом спросит. Осальте 5 человек, которых вам хотелось бы узнать получше.

1. В дайриках я люблю читать пожизневку и всяческие размышления, в своем дневнике писать ленюсь, предпочитаю комментировать то, что пишут другие.
2. У меня нет сколько-нибудь необычного и выдающегося хобби или увлечения. Я не принадлежу и никогда не принадлежала ни к какой тусовке либо фэндому: трансформерской, сейлормунской, ролевикам и так далее по списку.
3. Иногда мне кажется, что я здесь не к месту, и мне надо пойти куда-нибудь подальше и поискать более подходящий мне круг общения, но уже возникшие привязанности, симпатии и интерес к людям, которых я узнала, не дают мне этого сделать.
4. Тем более, что я считаю, неважно, что делает и чем увлекается человек, главное, - как он это делает. И вообще в любом занятии для меня самым интересным является сам человек и проявления его личности. Можно считать людей моим искренним увлечением, а их узнавание - хобби.
5. Второй год я не работаю и работу не ищу. Я не считаю, что это правильный образ жизни, и даже испытываю по этому поводу угрызения совести, и предполагаю, что найду в себе силы со временем что-то изменить, но на данный момент меня это устраивает.

Любой из этих фактов легко может быть объявлен выдумкой, поскольку любая высказанная мысль уже не совсем правда.

Никого не буду осаливать, поскольку в своем стремлении узнавать людей не ищу легких путей, не верю в их эффективность ).

@темы: Флешмобы

---

По сети бродит фраза: "Иногда я делаю вид, что я нормальный. Но потом мне становится скучно, и я снова становлюсь самим собой".
А что вы думаете о нормальных людях, какие они, существуют ли в природе?

@темы: Просто так, Цитаты